Почему материнство в «социальном государстве» превращается в проблему

О гендерной политике у нас часто говорят как о «чужой теме», будто бы это не про нас. Но очевидная актуальность этой темы очень хорошо подсвечивается ответом на вопрос: что значит быть женщиной в Беларуси сегодня?

Я хорошо помню один эпизод из своей жизни. Будучи молодым специалистом и отрабатывая распределение на заводе «Белшина», я оказалась в очень неоднозначной ситуации. Мой срок распределения заканчивался летом 2012 года, и я собиралась возвращаться в Минск. Весной я уже отправила множество резюме, надеялась найти работу в столице и ждала откликов. И вот, буквально за несколько недель до окончания распределения, я узнаю, что беременна.

Этот факт полностью перевернул моё положение. Я ясно понимала: для работодателей я становлюсь «нежелательным» кандидатом. Я автоматически попадаю в зону риска. Конечно, скрывать беременность казалось единственным выходом. Но самое интересное — почему я, «молодой специалист» со стажем на рынке труда всего 2 года и единственным местом работы, так ясно это понимала. Почему у меня не возникало даже мысли, что беременность могла бы улучшить моё положение, сделать меня более защищённой, что мне полагается поддержка, что мне могут предложить особые условия или привилегии. Я сразу приняла как очевидное: моя беременность усложняет поиск работы и делает меня уязвимой.

Вот это «очевидное» — и есть самое страшное. Те самые негласные общественные сценарии. Это не проговаривается, но всеми понимается. Это правила, впитанные «с молоком матери»: женщина с ребёнком или даже с беременностью — это «проблема» для работодателя. Для понимания этого мне не нужно было образование в области трудового права, не нужны были профсоюзные семинары, советы или даже личный опыт. Это знание встроено в культуру, в систему, в коллективный опыт.

Именно такие ситуации показывают: дело не в том, что «гендерная политика — чужая повестка». Дело в том, что мы уже настолько привыкли жить по этим шаблонам, не осознавая, что может и должно быть иначе. И мы видим проблему в себе, а не в самом общественном устройстве.

Получается, что в Беларуси — «социальном государстве», поощряющем рождаемость, на практике беременность и материнство — это социальный риск для женщины, а не ценность для общества. Ведь именно так выглядит тот самый «штраф за рождение ребёнка», нагрузка которого непропорционально ложится на плечи женщины. И это то, как гендерная политика работает не на словах, а на деле.

Когда мне предложили работу в ГК «Алютех», несмотря на то что я никого не обманывала (весной, когда рассылала резюме, я и подумать не могла о беременности), я чувствовала себя виноватой. Ведь на тот момент я уже знала о своей беременности — и мне приходилось это скрывать. Ситуация усугублялась испытательным сроком — три месяца.

Скрывать беременность на раннем сроке, да ещё с токсикозом в летнюю жару, было крайне тяжело. Но в подобной ситуации каждая женщина понимает, что место работы и та зарплата, которую она получает в этот период, напрямую определяют размер будущих декретных выплат. Особенно если декретные — это единственный капитал, на который может рассчитывать молодая мама, если, например, нет накоплений или финансовой помощи от старших поколений.

Моя голова была занята тем, как не выдать себя. Как скрывать токсикоз. Как не позволить животу начать расти раньше времени. Я постоянно жила в напряжении, в страхе, что всё раскроется. К концу второго месяца усталость от этого внутреннего давления стала огромной, несмотря на то что и коллектив, и само место работы, и рабочие задачи мне нравились.

И я целенаправленно выдала себя, потому что больше не могла жить в этом режиме. Я решила оставить всё на волю случая и рассказала новость нескольким коллегам, зная, что по компании слухи разнесутся быстро.

Для меня эта история закончилась позитивно. «Алютех» была современной, частной, прогрессивной компанией с почти европейскими ценностями. Испытательный срок мне закрыли раньше времени, вручили значок и даже сказали, что беременность мне очень к лицу.

Я плавно перешла с одного места работы на другое, и зарплата там была даже выше. Поэтому мои декретные оказались достаточными, чтобы сделать ремонт в детской, организовать мебель и пространство, купить всё необходимое для ребёнка и обеспечить себе достаточный уход до и после родов. Но далеко не всем женщинам в моей ситуации так везёт.

Мария Тарадецкая